А теперь обратимся к свету чувственному, под которым подразумеваются видения, являвшиеся святым подвижникам.
   В этой главе автор пользуется трудом А. Позова, где кропотливо собраны материалы, нужные автору. Теперь книга доступна и в интернете.
   Несомненно, первоначально, видения были частью богообщения. Библия наполнена свидетельствами такого рода.
   Св. Исаак Сирин считал, что истинные видения появляются спонтанно, без всякого  помышления со стороны человека. И посещают лишь духовно просвещенных людей, пробуждая в них чувство благоговения и состояние особого покоя и тишины.
   Это удивительно точное описание истинных видений.
   Но, увы, св. Исаак вынужден был признать, что даже если человек употребляет все свои усилия для стяжания святости, ему, все же, начинают являться призраки и образы, смущающие молящегося.
   И скоро многие подвижники заговорили  о бесовском наваждении этих видений. Поэтому отшельники решили вовсе отказаться от созерцательных видений света чувственного и запрещали себе  даже молитвенное воображение.
   Об опасности душевных волнений, гибельности этого пути, говорили все, кто посещал метафизическое пространство.
   Основатели Церкви пришли к убеждению, что фантазия видоизменяет и извращает всякое созерцание. Она как стена, которая отделяет ум от умопостигаемого и не дает человеку постигнуть ясные и простые логосы вещей. Поэтому, при общении с Логосом-Христом неуместна никакая образность.

 «Нужно, чтобы владычественное в нас (ум) не сливался с негодными и блуждающими образами» (Григорий Богослов).

   И Нил Синайский, подвижник V века, учил при молитве не придавать божеству какого-либо облика, предостерегая от ложных видений.

«Не желай видеть чувственно Ангелов, или Силы, или Христа, чтобы с ума не сойти, приняв волка за пастыря и поклонившись врагам демонам»^[1].

   Разрушительная сила, являвшихся святым видений была столь велика, что когда, живший в Киевско-Печерской Лавре преп. Исакий, поклонился до земли дьяволу, явившемуся ему под видом Христа, то понадобились два года молитв преподобных Лавры, чтобы вернуть, впавшему в младенчество преп. Исакию, человеческий облик.
   Мудро поступил другой старец. Когда ему явился образ Спасителя, старец закрыл лицо руками и сказал: «Я не хочу видеть Христа в этой жизни, но в будущей жизни увижу Его», и бес, принявший этот образ, исчез.
   И Симеон Новый Богослов предупреждал, что тот, кто видит на молитве свет, обоняет благовония и слышит гласы, подвергает себя большой опасности, поскольку он может «изступить из ума».
   Здесь он имеет в виду не свет «умной молитвы», но блистание , вспышки, света, сопровождающееся «гласами» и обонятельными иллюзиями.
   Епископ Феофан Затворник учил, плодотворная умственная работа должна быть тиха и мирна, ей чужда любая экзальтация.  «Проклятое воображение противится деланию ума».
   Это очень важно понять, любое «душевное волнение», чувственное участие, даже в молитве, лишает нас возможности слышать и понимать Бога. Возникает ложное ощущение Божьего присутствия – фантом. Молитва – это работа сознания, а не чувств. Допустимо лишь целительное чувство покоя.
   Когда вы укротите свою душу, она начнет возрастать «умом», и сама будет стремиться к этому удивительному покою молитвы.
   Монастыри, главная опора метафизического мышления, накапливали коллективный опыт общения с Абсолютом.
   Для того чтобы сосредотачиваться на мысли о Боге, необходим катарсис ума, очищение его от плотских фантазий. Поэтому свидание с Богом без аскетизма объявляется невозможным.
   Слово «аскеза» сочетает в себе такие понятия как: «чтить», «почитать», а также «упражнять», «приучать», «тренировать».
   Что же тренировали аскеты? В дальнейшем мы увидим, что монахи, сами того не зная, обучались выравнивать алгоритмы активности мозга. И достигли в этом больших высот. Выравнивая активности клеток головного мозга, они успешно боролись с негативными явлениями, сопутствующих богообщению.
   Изменение сознания для работы в метафизическом пространстве таит в себе опасность даже в том случае, если вы добровольно и поступательно двигаетесь по этому пути. Это высшее духовное наслаждение доступное человеку, и он длит его, теряя осторожность.
   Так юродивый св. Симеон Эмесский предавался непрерывной молитве в VI веке, когда «дверь» в метафизическое пространство была уже открыта, но ему некому было рассказать об опасностях, подстерегающих его в метафизических исканиях, его духовный подвиг был подвигом одиночки.
   И мы найдем немало свидетельств, что даже в уединении пустыни, у истощенных скудным питанием  аскетов, знающих о подстерегающих их опасностях, ум произвольно порождает фантазии, а фантазия понуждает ум к действию, истощая его.
   Особенно опасны были видения, которые являлись новичкам в деле аскезы. Демон смущал подвижников нашептываниями, а созерцающим строил фантазии, показывая свет, цвета и огонь.
   Подробное рассмотрение этого вопроса вы найдете в работе архиепископа Василия Кривошеина: «Ангелы и бесы в духовной жизни по учению восточных отцов».
   Таким образом, христианское мировоззрение, во-первых, утверждает тождество Логоса с частицей его в человеке, во-вторых, устанавливает между ними доверительные отношения; и, в-третьих, освобождает человека от чувственности.
   Заслугу Восточной Церкви трудно переоценить. Она предупредила человечество об опасностях, подстерегающих его, призвала  освободить человека от чувств, при работе сознания, и разработала основы метафизического мышления.
   А вот Западная Церковь пошла другим путем.

[1] Добротолюбие II. Слово о молитве, #115, стр. 221.