До начала христианской эры философия представляла собой единое знание о всеобщей связи вещей. Физика, математика, философия и религия представляли собой единый блок знаний. Как известно, целое - это и есть истина.
   Но с приходом христианства внутри уже сложившегося мира метафизики развернулась серьезная борьба. Религии, философии и зарождающейся науке стало тесно в метафизическом пространстве.
   Почему ученики Логоса перестали понимать друг друга?
   Во-первых, в период активной передачи информации, Бог намеренно разъединил метафизиков. Один и тот же Логос передавал им знания, предназначенные для потомков, через образы-символы, а символика была разной, потому что им еще не ведом был язык бытия, оно не поддавалось познанию.
   Во-вторых, поскольку подлинный смысл текстов был скрыт от адептов, они, в силу человеческой слабости, часто дополняли текст собственными догадками. Метафизик не всегда мог отличить слова истины, от собственных домыслов, и попытки «достроить» откровения логическим путем приводили к печальным результатам.
   Платон не раз в отчаянии указывает, что если не контролировать себя,  человека подстерегает опасность увлечения обманчивым знанием, которое уводит от истинной мудрости[1].
   Сам Тертуллиан отдавал себе отчет в том, что, то, что открывается в откровении в акте веры, не всегда может быть постигнуто логическим разумом, даже богословским.
   Даже святые Отцы Церкви считали, что человечество воспринимает лишь отдельные видения, которые часто остаются для него непостижимыми.
   Уже апостолы выступили против «эллинской мудрости»:

 «Смотрите, чтобы кто не увлек вас философией» (Кол. 2: 8)[2].

    Особенно последовательно выступал против философии Тертуллиан (около 160- после 220 годов):

«Нет ереси, которая не имела бы начала в греческой философии».

   Отцы Церкви: Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст учились еще в языческих школах античных традиций, но и они очень осторожно относились к античному наследию.
   Хотя Климент Александрийский, прозревал несомненную идентичность христианского и античного Логоса. Он говорил, что эллинская мудрость расчищает путь ко Христу, даже если и не обладает полнотой знаний.

«Без сомнения, путь к Истине один, но в нее впадают ручьи – одни с одной стороны, другие – с другой, в ее ложе, соединяясь в реку, которая уже течет в вечность»[3].

   Он считал, что философия есть истинное учение, которое послал эллинам Сам Бог, и пишет в «Строматах», что имена: Единое, Благо, Самобытие хоть и  неискусно, но дадены именно Богу.
   Крупицы знаний рассеяны повсюду, где есть место метафизике. Другое дело, что для того, чтобы найти их, надо самому быть метафизиком.
   Продолжатели школы Платона не вняли его предостережениям, и «лукавые мечты поколебали ум их». Поскольку науки еще не было, неоплатонизм дал ростки ересям,  безудержно срастался с магией, и стал крайне враждебен христианству. Общение с духами вытесняет общение с Богом. Оккультисты вызывали демонов при помощи математических символов, чтобы получить их силу, а с ней власть и богатство. Расцветает каббала, алхимия и герметизм.
   Поэтому даже такой гений духа, как св. Василий Великий, отрицал математику как способ познания мира, поскольку она стала языком оккультизма.
   Отцы Церкви пытались остановить ставший пагубным интерес к философии через оккультизм.
   В своих работах св. Отцы подчеркивали главную цель христианина – стяжание Царства Небесного. Для этого надо знание о Боге и знание о пути к Богу, т.е. практика метафизического мышления. Они не считали достойной целью познание истины, как недостижимой в настоящее время, поскольку науки еще не было.
   Упражнения же в «стяжании Царства Небесного» были необходимы, дабы не утратить феноменологических способностей сознания к назначенному часу. 
   Но оккультные науки безудержно вытесняют чистую теологию и философию, и наносят ощутимый вред  этим областям знаний. Тогда в борьбу с язычеством вступил император Юстиниан. В 529 он закрыл платоновскую Академию и изгнал философов-неоплатоников из Афин. Позднее они открыли свою школу в Сирии, где эта школа продержалась до конца XI века.
   Но не следует забывать, что:

«... все дела Господа прекрасны, и Он дарует все потребное в свое время; и нельзя сказать» «это хуже того», ибо все в свое время будет признано хорошим». (Сирах 39: 40-41).

    И мы знаем, что Господь, хоть и допустил временное поругание античного наследия, но сохранил фрагменты его до лучших времен. И неоплатонизм принес свои плоды: в ХV-XVI вв. математика, как экспериментальная физико-математическая наука, начала активно развиваться именно в тех странах, где более всего распространился неоплатонизм – в Англии, Италии и Франции. А из алхимии выросла химия.


[1] Платон. «Послезаконие». 974 b-d.
[2] Смотри также (Рим. 1:14-32) и (1 Кор. 1: 23).
[3].Лосский В. «Боговидение». М.: Акт, 2003, стр.347.